В течение веков в европейской культуре явно или неявно господствует субъектно-объектная гносеология, создателями которой считают Р. Декарта, Дж. Локка, И. Канта. Именно оппозиция субъекта и объекта в ее разнообразных вариантах олицетворяла рациональность, являлась базовой для систематической гносеологии, основанием ее «научности».
Неполнота, нереальность, несоответствие этой теории как предельно абстрактной по отношению к действительным событиям и процессам в познавательной деятельности человека, неприложимость ее непосредственно к живому познанию и его истории замечены давно, что породило множество различных попыток объяснить саму природу гносеологии, усовершенствовать ее либо просто отбросить и предложить новые способы понимания и видения познания. В первом случае к представлениям, понятиям и принципам, пришедшим из естественных наук, стремились добавить методологические принципы и категории наук о духе (культуре). Это пытались сделать немецкий философ В. Дильтей, представители экзистенциально-герменевтической традиции в целом. Во втором случае, как правило, разрабатывалась новая онтология познания и знания, на основе чего предлагались новые принципы и категории понимания и объяснения познания. Наиболее радикальными для нашего времени были Л. Витгенштейн, М. Хайдеггер, которые просто отбросили, как отмечал американский философ Ричард Рорти, традиционную теорию познания, не считая разумным подвергать ее критике, поскольку она представляет собой смешение социальных практик, где «доминировали визуальные метафоры греков», а понятие истины понимают как точную репрезентацию реальности.
Теория познания возникла не как общее учение о познании в целом, но скорее как учение о специализированном – научном познании. Прежде начало формироваться знание о принципах, методах, способах научного познания, которое затем было распространено на познание в целом. Сегодня есть сомнения в объясняющих возможностях традиционной теории познания, в ее соответствии реальному познавательному процессу. Чувство неудовлетворенности у многих возникает уже от употребления самого термина «теория познания». Все чаще его заменяют термином «эпистемология». Сегодня достаточно широкое признание получила эволюционная теория познания, или эволюционная эпистемология. Обширные исследования эволюционных эпистемологов показывают, что человек принадлежит природному миру и должен рассматриваться наряду с другими его составляющими. Само приспособление к этому миру и вся жизнь человека предстают как процесс познания одновременно и природный, и культурный. В одном из направлений эволюционной эпистемологии, представленном прежде всего именами Карл Поппера, Стивена Тулмина, эволюционные модели используются для исследования роста научного знания с учетом влияния социума и фактора культуры. Это по существу теория познания, где сама эволюция представлена как познавательный процесс, под познанием понимается любой процесс решения проблем методом проб и ошибок, а адаптация человека к природе интерпретируется как приращение знания. Тем самым познавательный процесс перестает быть чем-то только специально организуемым и рассматривается как реализующийся во всех видах человеческой деятельности.
Традиционная теория познания с ее идеями и метафорой отражения, а также субъектно-объектными отношениями была общепринята в европейской философии и культуре. В подавляющем большинстве случаев европейский человек на теоретическом, а особенно на обыденном уровне мышления представлял познание в виде отражения и субъектно-объектной оппозиции, со значительными элементами наивного реализма. Субъектно-объектное и «картинное» видение мира широко распространено не только потому, что укоренено в представлениях естествознания, но и в силу того, что стало в культуре социальным стереотипом. (Здесь рассказать теорию отражения)
Пора осознать, что введение традиционной теорией познания субъектно-объектного мира в философию и научное познание явилось в свое время высоко продуктивным приемом абстрагирования, рационалистического идеального представления познавательной деятельности и самого знания. Вместе с тем очевидна неполнота субъектно-объектных отношений и также ясно, что создание этих предельных абстракций несет на себе отпечаток идеалов, критериев, представлений классического естествознания. Необходимо принимать во внимание и не менее фундаментальную чем субъектно-объектное отношение в познании, деятельности вообще, - идею целостности человека. Посредством этой идеи происходит преодоление того частичного гносеологического субъекта, который представлен в субъектно-объектном отношении.